taorminese

Бухты огромной покой никогда не тревожат там ветры,
Но громыхает над ней, словно рушась, грозная Этна:
То извергает жерло до неба темную тучу
Дым в ней, черный как смоль, перемешан с пеплом белесым,
И языками огня светила высокие лижет, 
То из утробы гора изрыгает огромные скалы,
С силой мечет их ввысь, то из недр, бурлящих глубоко,
С гулким ревом наверх изливает расплавленный камень.
Там Энкелада лежит опаленное молнией тело,
Так преданья гласят,- громадой придавлено Этны:
Через разрывы горы гигант огонь выдыхает,
Если же он, утомлен, с боку на бок вдруг повернется,
Вздрогнет Тринакрия вся, небеса застелятся дымом.
Мы терпели всю ночь ужасное зрелище это,
Скрывшись в лесу и не зная причин столь грозного шума,
Ибо ни звездным огнем, ни в эфире разлитым сияньем
Не был мир озарен, но скрывала ненастная полночь
Небо от глаз и луну застилала облаком плотным.